+7 812 335-15-88
Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Чапыгина, 6
Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Чапыгина, 6
Как рассуждает Айрапетян, в творчестве глобально невозможно создать что-то принципиально новое. Ощущение новизны возникает лишь тогда, когда идея художника связана с его личным отношением к контексту и жизни вообще. И есть несчастные, коим не удается рассказать о своем внутреннем мире, а иных признают лишь спустя годы, гении вроде Винсента ван Гога уходят разочарованными, не узнав заслуженной славы. С ван Гогом режиссер себя не сравнивает, но отмечает, что в отличие от него имел счастье быть нужным своему зрителю здесь и сейчас.
Глядя на своего мастера из ЛГИТМиК Владимира Латышева, Гамлет Геворкович научился именно этому – показывать зрителю свое видение давно известной красоты. Так, к 200-летию поэта Александра Пушкина это умение обрело форму. В архивах Дома радио были найдены аудиозаписи его стихов, прочитанные голосами Николая Черкасова, Олега Даля, Николая Симонова, Веры Пашенной. На эти записи режиссер наложил видеоряд – театральное действо, в котором актеры не говорят ни слова. Играли Иван Латышев, сын того самого мастера, и Юлия Ауг. Звучал «Онегин», а они общались взглядами и движениями.
«Я в этом смысле счастливый человек, потому что, наверное, именно Ленинградское телевидение – это то место, где можно было все это делать… Телевидение – это способ передачи информации, больше ничего. И все зависит от того, какую информацию и в каком виде ты дашь людям», – размышляет Айрапетян.
В 21 год он стал помощником режиссера, а в 28 режиссером-постановщиком Ленинградского телевидения – человеком, перед которым открывались все двери, который вместе с коллегами, такими же увлеченными энтузиастами, рисовал видеоряд своего времени. Даже в годы «паркетных» съемок он находил способ вложить в процесс душу и дыхание. Например, из планового сюжета о 50-летии Волховского алюминиевого завода сшить теплую историю его служащих, сравнив завод с буржуйкой, обогревающей целый город (пришли на помощь детские воспоминания). В своих образах Гамлет живет и сегодня, постоянно рисуя в воображении иллюстрации бытия.
«Как-то мне сказали: «Гамлет, ты ностальгируешь, надо сегодняшним днем жить». А если мне нравится, нравится вспоминать, что я должен делать? Да и в возрасте это все приобретает совершенно другой характер. Друзей у меня здесь столько было, мы очень друг друга любили. Знаешь, я человек верующий, я думаю, если Бог тебе дал что-то, ты должен это реализовывать каким-то образом. Нельзя у Господа просить, чтобы он помог, потому что он и так тебе все дал. Иди, дерзай, Гамлет-джан!» – смеется Айрапетян.
В золотые годы на Ленинградском телевидении беспрерывно шла творческая работа. На любом уровне, будь то пропагандистские передачи, выпуски новостей или съемки телеспектаклей. По словам режиссера, исполнили свои мечты те, для кого это было по-настоящему свято. Его коллеги практически жили в студиях не ради званий, наград или денег, а во имя созидания. И это, считает он, и есть основа всякого ремесла – то, что называется богоугодным делом.
Глядя на своего мастера из ЛГИТМиК Владимира Латышева, Гамлет Геворкович научился именно этому – показывать зрителю свое видение давно известной красоты. Так, к 200-летию поэта Александра Пушкина это умение обрело форму. В архивах Дома радио были найдены аудиозаписи его стихов, прочитанные голосами Николая Черкасова, Олега Даля, Николая Симонова, Веры Пашенной. На эти записи режиссер наложил видеоряд – театральное действо, в котором актеры не говорят ни слова. Играли Иван Латышев, сын того самого мастера, и Юлия Ауг. Звучал «Онегин», а они общались взглядами и движениями.
«Я в этом смысле счастливый человек, потому что, наверное, именно Ленинградское телевидение – это то место, где можно было все это делать… Телевидение – это способ передачи информации, больше ничего. И все зависит от того, какую информацию и в каком виде ты дашь людям», – размышляет Айрапетян.
В 21 год он стал помощником режиссера, а в 28 режиссером-постановщиком Ленинградского телевидения – человеком, перед которым открывались все двери, который вместе с коллегами, такими же увлеченными энтузиастами, рисовал видеоряд своего времени. Даже в годы «паркетных» съемок он находил способ вложить в процесс душу и дыхание. Например, из планового сюжета о 50-летии Волховского алюминиевого завода сшить теплую историю его служащих, сравнив завод с буржуйкой, обогревающей целый город (пришли на помощь детские воспоминания). В своих образах Гамлет живет и сегодня, постоянно рисуя в воображении иллюстрации бытия.
«Как-то мне сказали: «Гамлет, ты ностальгируешь, надо сегодняшним днем жить». А если мне нравится, нравится вспоминать, что я должен делать? Да и в возрасте это все приобретает совершенно другой характер. Друзей у меня здесь столько было, мы очень друг друга любили. Знаешь, я человек верующий, я думаю, если Бог тебе дал что-то, ты должен это реализовывать каким-то образом. Нельзя у Господа просить, чтобы он помог, потому что он и так тебе все дал. Иди, дерзай, Гамлет-джан!» – смеется Айрапетян.
В золотые годы на Ленинградском телевидении беспрерывно шла творческая работа. На любом уровне, будь то пропагандистские передачи, выпуски новостей или съемки телеспектаклей. По словам режиссера, исполнили свои мечты те, для кого это было по-настоящему свято. Его коллеги практически жили в студиях не ради званий, наград или денег, а во имя созидания. И это, считает он, и есть основа всякого ремесла – то, что называется богоугодным делом.
В какой-то момент в этот период, в конце 70-х, Гамлета одолели сомнения, ненадолго он даже возвращался в Ереван. Но дома ему стало совершенно ясно, что без бурлящей культурной жизни Ленинграда существование уже невозможно – зацепила, покорила и призвала. Именно здесь родилось телевидение, здесь его место. С 1979 года Айрапетян служил ассистентом режиссера редакции пропаганды. В 80-м произошло объединение редакций, образовалась главная редакция информации и пропаганды, так называемый ГРИП, ее сотрудников в шутку называли «грипозными».
«Я еще учился на пятом курсе, моя работа как ассистента, наверно, всем понравилось. Не хочу заниматься бахвальством, но буквально через короткое время все режиссеры просили, чтобы я стал их ассистентом, потому что я прошел все, я мог выдавать информационные программы. В 80-м году, когда объединили редакции, просто мне объявили, что я штатный режиссер Ленинградского телевидения. Можете себе представить?!» – рассказывает Айрапетян.
На новом посту в ГРИП он снимал парады, демонстрации, церемонии вручения флага Красного Знамени – так называемые «паркетные» сюжеты и трансляции. Крайне ответственное дело, не терпящее не то что ошибки – даже помарки! Если что-то пойдет не так, места потеряют десятки людей, головы полетят. В течение девяти лет Гамлет Геворкович снимал официальные мероприятия, оставаясь в душе творцом совершенно иного плана. Он все еще мечтал рассказывать зрителю о музыке, поэзии, истории. С 1985 года Айрапетян был одним из постановщиков в передаче «Телекурьер», авторском проекте Тамары и Владимиры Максимовых. Пару месяцев он посвятил передаче «600 секунд», но потом категорически отказался – просто не мог выносить криминальных новостей и жестокости в кадре.
«Я еще учился на пятом курсе, моя работа как ассистента, наверно, всем понравилось. Не хочу заниматься бахвальством, но буквально через короткое время все режиссеры просили, чтобы я стал их ассистентом, потому что я прошел все, я мог выдавать информационные программы. В 80-м году, когда объединили редакции, просто мне объявили, что я штатный режиссер Ленинградского телевидения. Можете себе представить?!» – рассказывает Айрапетян.
На новом посту в ГРИП он снимал парады, демонстрации, церемонии вручения флага Красного Знамени – так называемые «паркетные» сюжеты и трансляции. Крайне ответственное дело, не терпящее не то что ошибки – даже помарки! Если что-то пойдет не так, места потеряют десятки людей, головы полетят. В течение девяти лет Гамлет Геворкович снимал официальные мероприятия, оставаясь в душе творцом совершенно иного плана. Он все еще мечтал рассказывать зрителю о музыке, поэзии, истории. С 1985 года Айрапетян был одним из постановщиков в передаче «Телекурьер», авторском проекте Тамары и Владимиры Максимовых. Пару месяцев он посвятил передаче «600 секунд», но потом категорически отказался – просто не мог выносить криминальных новостей и жестокости в кадре.
Редакция «Лира», посвященная созданию художественного и драматического телеконтента, была организована в 1989 году. В сетке вещания появились программы, рассматривающие проблемы литературы и искусства, истории, культуры и религии, собственные телеспектакли. Здесь говорили о театре, о больших художниках, архитекторах, о кинодеятелях. Главным редактором был Валентин Дмитриевич Сошников – телевизионный и театральный режиссер, тележурналист, профессор, заслуженный работник культуры РФ. И большой друг Гамлета. Его не стало в феврале 2024 года.
«Мы с ним очень дружили. С Сошниковым я начал заниматься тем, о чем мечтал, о чем думал. Во-первых, мы сняли программу «Петрополь». Первая программа произвела такой небольшой фурор на фоне того, что уже на Ленинградском телевидении оставались «600 секунд», «Телекурьер», «Пятое колесо» ... Режиссер Юрий Маляцкий, один из аксакалов, на худсовете подошел ко мне и говорит: “Гамлет, это чудесно”. Он никогда никого не хвалил», – с улыбкой вспоминает Айрапетян.
Это была передача о культурной жизни города с погружением в его историю. Режиссер с огоньком в глазах рассказывает, как он вписывал свои образы в повествование, например, о Кровавом воскресенье 9 января 1905 года. Съемочная группа шла по Ленинграду и раскладывала цветы на местах, где гремели расстрелы.
«Это был ноябрь – слякоть, лужи. Эти цветы лежат, отражаются в лужах. Понимаешь, вообще подход совершенно другой: по городу ходит такой философ в пальто, в Петропавловку заходит, и идет текст. Александр Васильевич Соколов был автором программы, Игорь Иванович Соколов – оператором, а я режиссером. Мы забирались, не знаю, на крышу, оттуда снимали город, всю эту мглу, холод. И на этом фоне рассказывали о темных днях. Мы сняли несколько двухчасовых «Петрополей». После парадов сердце мое ликовало», – делится Айрапетян.
Стоит отметить, о любом своем опыте он говорит с большим уважением. Будь то трансляция рядового мероприятия, выезды с ПТС (передвижная телевизионная станция) или реклама. В течение восьми лет он был главным режиссером рекламного кабельного канала и делал это с тем же удовольствием. Стаж на телевидении позволял выполнять любую задачу с легкостью – отснятые интервью практически не приходилось кроить во время монтажа. Потому что окончательный монтаж у профессионального режиссера в голове появляется еще до включения камеры.
«Мы с ним очень дружили. С Сошниковым я начал заниматься тем, о чем мечтал, о чем думал. Во-первых, мы сняли программу «Петрополь». Первая программа произвела такой небольшой фурор на фоне того, что уже на Ленинградском телевидении оставались «600 секунд», «Телекурьер», «Пятое колесо» ... Режиссер Юрий Маляцкий, один из аксакалов, на худсовете подошел ко мне и говорит: “Гамлет, это чудесно”. Он никогда никого не хвалил», – с улыбкой вспоминает Айрапетян.
Это была передача о культурной жизни города с погружением в его историю. Режиссер с огоньком в глазах рассказывает, как он вписывал свои образы в повествование, например, о Кровавом воскресенье 9 января 1905 года. Съемочная группа шла по Ленинграду и раскладывала цветы на местах, где гремели расстрелы.
«Это был ноябрь – слякоть, лужи. Эти цветы лежат, отражаются в лужах. Понимаешь, вообще подход совершенно другой: по городу ходит такой философ в пальто, в Петропавловку заходит, и идет текст. Александр Васильевич Соколов был автором программы, Игорь Иванович Соколов – оператором, а я режиссером. Мы забирались, не знаю, на крышу, оттуда снимали город, всю эту мглу, холод. И на этом фоне рассказывали о темных днях. Мы сняли несколько двухчасовых «Петрополей». После парадов сердце мое ликовало», – делится Айрапетян.
Стоит отметить, о любом своем опыте он говорит с большим уважением. Будь то трансляция рядового мероприятия, выезды с ПТС (передвижная телевизионная станция) или реклама. В течение восьми лет он был главным режиссером рекламного кабельного канала и делал это с тем же удовольствием. Стаж на телевидении позволял выполнять любую задачу с легкостью – отснятые интервью практически не приходилось кроить во время монтажа. Потому что окончательный монтаж у профессионального режиссера в голове появляется еще до включения камеры.
Телевизионный творческий центр «Лира» и «Петрополь»
Образы поэтов и телеспектакли – так упаковать театральное действо в коробку телевизора
Ностальгия без грусти и сожалений как награда за дело всей жизни
Главная редакция информации и пропаганды – ГРИП
Гамлет Айрапетян отдал телецентру больше 20 лет своей жизни. Должность мечты он получил в 28, став самым молодым режиссером в коллективе.
Гамлет Айрапетян родился в Ереване 28 декабря 1952 года в большой семье. Никто из многочисленных родственников не имел отношения к искусству, отец был сотрудником ГАИ. Не было и предпосылок и для творческой карьеры, только мечта. О работе, которая давала бы простор его фантазии, стучалась в сердца и раскрывала красоту мира и человека. О телевидении он грезил с восьмого класса: рассказы армянских писателей, которые проходил в школе, визуализировал, сочиняя для них импровизированные раскадровки.
В 1973 году после армии юноша попал в редакцию информации телеканала в родном городе, стал помощником режиссера. Никаких специальных навыков не требовалось, поручения сводились к беготне с фото- и видеоматериалами по студии. На этом этапе оказалось достаточно настойчивости и энтузиазма. Начальники еще не знали, что упорство однажды приведет этого парня к цели. Он быстро учился и через год был повышен до ассистента, в последующие годы прошел путь от режиссера третьей, второй, первой категорий – до режиссера-постановщика.
«Мне нужна была профессия, чтобы я был вездесущ, чтобы меня пускали везде и доверяли. И так получилось», – вспоминает Гамлет Геворкович.
С будущей женой Айрапетян встретился в Петербурге, переехал и в 1977-м стал сотрудником «Лентелефильма», администратором производственно-диспетчерского отдела. Фактически молодой специалист выполнял обязанности директора фильма – сегодня его бы называли исполнительным продюсером. Затем перешел на Ленинградское телевидение. Параллельно учился в известном вузе на Моховой улице – Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК), ныне Российский государственный институт сценических искусств (РГИСИ), окончил его в 1981 году. Диплом посвятил мостам Северной столицы, Кантемировский тогда только строился, в этой истории все мосты города были родными братьями.
В 1973 году после армии юноша попал в редакцию информации телеканала в родном городе, стал помощником режиссера. Никаких специальных навыков не требовалось, поручения сводились к беготне с фото- и видеоматериалами по студии. На этом этапе оказалось достаточно настойчивости и энтузиазма. Начальники еще не знали, что упорство однажды приведет этого парня к цели. Он быстро учился и через год был повышен до ассистента, в последующие годы прошел путь от режиссера третьей, второй, первой категорий – до режиссера-постановщика.
«Мне нужна была профессия, чтобы я был вездесущ, чтобы меня пускали везде и доверяли. И так получилось», – вспоминает Гамлет Геворкович.
С будущей женой Айрапетян встретился в Петербурге, переехал и в 1977-м стал сотрудником «Лентелефильма», администратором производственно-диспетчерского отдела. Фактически молодой специалист выполнял обязанности директора фильма – сегодня его бы называли исполнительным продюсером. Затем перешел на Ленинградское телевидение. Параллельно учился в известном вузе на Моховой улице – Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК), ныне Российский государственный институт сценических искусств (РГИСИ), окончил его в 1981 году. Диплом посвятил мостам Северной столицы, Кантемировский тогда только строился, в этой истории все мосты города были родными братьями.
В 1991-м Гамлет Айрапетян снял свой первый спектакль под названием «Диалоги о власти». В этом году распался Советский Союз, а Ленинград стал Петербургом. На фоне политических событий и была выбрана тема постановки. Базой стала пьеса Альбиной Шульгиной, основанная на знаменитой переписке царя Ивана Грозного и военачальника Андрея Курбского, который из его ближайшего друга превратился в ведущего противника. На роль Курбского режиссер выбрал народного артиста России Валерия Кухарешина. Это было одно из первых столкновений театра и телевидения, в котором Айрапетяну пришлось отстаивать свое видение. Он еще не знал, как уместить широкий актерский диапазон в рамки телеэкрана, как снять драматическое действо в телестудии. Действовал исключительно по наитию, опираясь на «предлагаемые обстоятельства».
«Долго ходили по студии, думали, мне надо было самому все придумать, потому что у художника не было достаточно реквизита. Мы приходим на съемку, значит, лежит колесо, какое-то сено, какие-то вилы, корзины пустые, висит связка лука… Я даже четкую задачу не ставил, потому что сам не знал, как это будет. И вот однажды меня осенило, и решили, что Грозного и Курбского будет разделять забор, который в кадре мог превращаться в потолок. Это такой чисто театральный прием. Представьте, Иван Грозный чего-то вещает, Валера отвечает, а в кадре вот эта щель в заборе и один его глаз. Вот такими мульками и собирали картину», – делится режиссер.
Работа с артистами отличалась от привычных смен. Множество нюансов приходилось встраивать в складное повествование буквально экспромтом. Страшно интересно, но порой действительно трудно. Однажды Гамлет Геворкович просто забыл, что пригласил сотню человек массовки для отбора в новый спектакль. Они собрались в коридоре в ожидании, а их главный «судья» понятия не имеет, что делать. Пришлось прямо на месте отбирать из сотни 40 неожиданных гостей и «применять» в студии. Из таких курьезов и бесконечных импровизаций рождались спектакли, что впоследствии увлеченно поглощали зрители. Спектакли, благодаря которым театральные артисты становились звездами голубых экранов и начинали путь в большое кино.
На этом поприще Айрапетян смог наконец признаться в любви к поэзии. Произведения любимых авторов звучали в эфире, дополняемые визуальными образами, и грели его сердце. Неоконченным остался фильм, посвященный современной поэтессе, над которым он с упоением трудился. До сих пор режиссер не решается использовать отснятые материалы в каком-нибудь новом проекте. Потому что они, хоть и являются в какой-то степени универсальными, предназначены украсить конкретные стихи конкретного человека.
«Представь женскую руку, которая гладит колючую проволоку. И вот уже эта рука ловит яблоко в водах озера Севан в Армении, а потом достает гранат из Невы у Петропавловской крепости. И связаны моя родина и мой нынешний дом. Я придумал фильму название «Немолчание земли» и посвятил один из фрагментов памяти Андрея Тарковского – как в его фильме «Сталкер», земля начинала дрожать… Конечно, такие образы должны взаимодействовать с текстом. Надеюсь, это получится однажды закончить», – говорит режиссер.
«Долго ходили по студии, думали, мне надо было самому все придумать, потому что у художника не было достаточно реквизита. Мы приходим на съемку, значит, лежит колесо, какое-то сено, какие-то вилы, корзины пустые, висит связка лука… Я даже четкую задачу не ставил, потому что сам не знал, как это будет. И вот однажды меня осенило, и решили, что Грозного и Курбского будет разделять забор, который в кадре мог превращаться в потолок. Это такой чисто театральный прием. Представьте, Иван Грозный чего-то вещает, Валера отвечает, а в кадре вот эта щель в заборе и один его глаз. Вот такими мульками и собирали картину», – делится режиссер.
Работа с артистами отличалась от привычных смен. Множество нюансов приходилось встраивать в складное повествование буквально экспромтом. Страшно интересно, но порой действительно трудно. Однажды Гамлет Геворкович просто забыл, что пригласил сотню человек массовки для отбора в новый спектакль. Они собрались в коридоре в ожидании, а их главный «судья» понятия не имеет, что делать. Пришлось прямо на месте отбирать из сотни 40 неожиданных гостей и «применять» в студии. Из таких курьезов и бесконечных импровизаций рождались спектакли, что впоследствии увлеченно поглощали зрители. Спектакли, благодаря которым театральные артисты становились звездами голубых экранов и начинали путь в большое кино.
На этом поприще Айрапетян смог наконец признаться в любви к поэзии. Произведения любимых авторов звучали в эфире, дополняемые визуальными образами, и грели его сердце. Неоконченным остался фильм, посвященный современной поэтессе, над которым он с упоением трудился. До сих пор режиссер не решается использовать отснятые материалы в каком-нибудь новом проекте. Потому что они, хоть и являются в какой-то степени универсальными, предназначены украсить конкретные стихи конкретного человека.
«Представь женскую руку, которая гладит колючую проволоку. И вот уже эта рука ловит яблоко в водах озера Севан в Армении, а потом достает гранат из Невы у Петропавловской крепости. И связаны моя родина и мой нынешний дом. Я придумал фильму название «Немолчание земли» и посвятил один из фрагментов памяти Андрея Тарковского – как в его фильме «Сталкер», земля начинала дрожать… Конечно, такие образы должны взаимодействовать с текстом. Надеюсь, это получится однажды закончить», – говорит режиссер.
02.02.2025
Как поэзия выходила на экраны: интервью с режиссером Ленинградского телевидения
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ